В первые годы двадцатого столетия Роберт Грейниер, человек, чьими инструментами были топор и костыльный молоток, месяцами не видел родного порога. Его жизнь проходила в чащобах — среди стука топоров и грохота падающих сосен, а потом на насыпях, где он укладывал шпалы и помогал возводить мостовые пролеты. На его глазах преображалась земля: вырубленные просеки сменялись стальными путями, дикие реки покорялись инженерной мысли. Но Роберт видел и другую сторону этой работы — изнуренные лица товарищей, сломанные судьбы тех, кто приехал сюда в поисках заработка. Каждая верста пути, каждое новое сооружение оплачивались не только потом, но и немалой человеческой ценой.
